И рай, и ад имеют свои преимущества. В раю чудесный климат, а в аду – изысканное общество.(с) Бернард Шоу
читать дальшеМаленькие солнышки пляшут вокруг меня. Они яркие и красивые, но… холодные и совсем безжизненные.
Вокруг провода. На их черной пластикой коже играют отблески мертвых звезд. Мне страшно, они повсюду и затягивают куда-то глубоко внутрь неживого существа, может быть это я не живой?
Я вижу лицо. Да да лицо. оно словно золотая маска забытой временем народной культуры. Широкие раскосые глаза Будды. Длинный нос, и рот… Казалось что над лицом маски поработал хирург психопат, а то и сам Патрошитель. Разрезаны обе щеки, от уха до уха. Маска была неподвижна. Она даже не дышала.
Я громко вздохнул с облегчение. Она дернулась. Веки словно оковы сошли со стеклянных глазных яблок. Её взгляд… я боюсь его. Глаза младенца и убийцы. Ненависть сметает меня, как маленькую пушинку в свой безудержный поток боли. Маска улыбнулась и обнажила тысячу острых, как игл зубов. Изо рта что-то сочилось темное и густое. Она приблизилась к моему лицу. Маска смотрела на меня сверху вниз. На меня что-то капнуло. Теплое и совсем безжизненное. Маленький огонек подлетел к маске, и я увидел, что это было.
Крик. Мольба. Стенанья. Туман. Я куда-то плыву. Мне спокойно. Нет этих холодных огоньков, живых проводов и этой маски. Кто это? Я вижу луч света, он теплый и согревает мое тело.
- я наверное умер.
Легкое прикосновение к моему лицу. Я пришел в себя, вернее проснулся. Вокруг моя комната. Я лежу на кровати. Простыни все влажные от пота. Моя кошка ищет кусок ткани не тронутый моим зловонным страхом. Она ложиться на колени. Я сажусь и начинаю ее рассматривать. Это она моя спасительница, пробудившая меня от кошмарного видения. Я смотрю в ее желтые глаза и глажу по гибкому черному тельцу.
Мне плохо. Я не понимаю. Что-то происходит. Шерсть кошки начинает прилипать к моим ладоням. Я одергиваю руку, и… отрывается кусок лоснящейся шкурки спасительницы. Неимоверная боль. Ни крика, только тишина. Я пытаюсь ее не мучить, но происходит совсем по другому. Мои руки меня не слушаются…
Все простыни в алом . Вокруг еле дышащего тельца разбросаны куски шерсти и шкуры. На коленях лежало беззащитное существо, покрытое только лишь одними мышечными тканями. Ее хвост, когда то пушистый и гладкий превратился в костистый хлыст. Ее милая мордашка страшно неузнаваема. Вместо ушек с кисточками зияли кровавые дыры. Клыки были обнажены. Глаза… Они были прежними, только то, что они мне говорили было совсем другим. Отчаянье, боль, страх смотрели на меня. На мгновенье они просияли ярким согревающим светом и потухли. Потухли на всегда.
Я хватаюсь за голову и начинаю выть от потери, отчаянья, одиночества… Я что-то кричал, не помню что, я не знаю таких слов.
Я закутал ее в чистые не запятнанные моей грязью белые простыни. Она уже не дышала. рефлекс канул в лету. Я крепко прижал к своей груди мою спасительницу.
Яркие-яркие, но такие холодные. Они снова вокруг меня. Из темноты к нам начинают ползти, словно змеи, черные провода. Их кожа блестит в свете огоньков. Я их чувствую на своем теле. Они обвивают меня с ног до головы. Я не подвижен, уже не сопротивляюсь, как раньше. Крепко прижав спасительницу к себе, мы начинаем медленно погружаться в глубь. Мы двигаемся к истине. Огни сопровождают нас затейливым танцем, известный только им. Это не конец.
Снова эта маска и насмешливая улыбка. Мне не страшно, она сейчас со мной, во мне. провода подтянули нас ближе к огромному лицу. Я смотрел прямо на него. Здесь и сейчас я есть. Этого достаточно.
Человек не проронил ни звука. Маска перекусила его хлипкое тело на двое. Кровь забрызгала ее золотое лицо. Маленькие огни и провода подступились к маскеи начали слизывать остатки человека с ее губ.
Вот что делается с том кто…
Вокруг провода. На их черной пластикой коже играют отблески мертвых звезд. Мне страшно, они повсюду и затягивают куда-то глубоко внутрь неживого существа, может быть это я не живой?
Я вижу лицо. Да да лицо. оно словно золотая маска забытой временем народной культуры. Широкие раскосые глаза Будды. Длинный нос, и рот… Казалось что над лицом маски поработал хирург психопат, а то и сам Патрошитель. Разрезаны обе щеки, от уха до уха. Маска была неподвижна. Она даже не дышала.
Я громко вздохнул с облегчение. Она дернулась. Веки словно оковы сошли со стеклянных глазных яблок. Её взгляд… я боюсь его. Глаза младенца и убийцы. Ненависть сметает меня, как маленькую пушинку в свой безудержный поток боли. Маска улыбнулась и обнажила тысячу острых, как игл зубов. Изо рта что-то сочилось темное и густое. Она приблизилась к моему лицу. Маска смотрела на меня сверху вниз. На меня что-то капнуло. Теплое и совсем безжизненное. Маленький огонек подлетел к маске, и я увидел, что это было.
Крик. Мольба. Стенанья. Туман. Я куда-то плыву. Мне спокойно. Нет этих холодных огоньков, живых проводов и этой маски. Кто это? Я вижу луч света, он теплый и согревает мое тело.
- я наверное умер.
Легкое прикосновение к моему лицу. Я пришел в себя, вернее проснулся. Вокруг моя комната. Я лежу на кровати. Простыни все влажные от пота. Моя кошка ищет кусок ткани не тронутый моим зловонным страхом. Она ложиться на колени. Я сажусь и начинаю ее рассматривать. Это она моя спасительница, пробудившая меня от кошмарного видения. Я смотрю в ее желтые глаза и глажу по гибкому черному тельцу.
Мне плохо. Я не понимаю. Что-то происходит. Шерсть кошки начинает прилипать к моим ладоням. Я одергиваю руку, и… отрывается кусок лоснящейся шкурки спасительницы. Неимоверная боль. Ни крика, только тишина. Я пытаюсь ее не мучить, но происходит совсем по другому. Мои руки меня не слушаются…
Все простыни в алом . Вокруг еле дышащего тельца разбросаны куски шерсти и шкуры. На коленях лежало беззащитное существо, покрытое только лишь одними мышечными тканями. Ее хвост, когда то пушистый и гладкий превратился в костистый хлыст. Ее милая мордашка страшно неузнаваема. Вместо ушек с кисточками зияли кровавые дыры. Клыки были обнажены. Глаза… Они были прежними, только то, что они мне говорили было совсем другим. Отчаянье, боль, страх смотрели на меня. На мгновенье они просияли ярким согревающим светом и потухли. Потухли на всегда.
Я хватаюсь за голову и начинаю выть от потери, отчаянья, одиночества… Я что-то кричал, не помню что, я не знаю таких слов.
Я закутал ее в чистые не запятнанные моей грязью белые простыни. Она уже не дышала. рефлекс канул в лету. Я крепко прижал к своей груди мою спасительницу.
Яркие-яркие, но такие холодные. Они снова вокруг меня. Из темноты к нам начинают ползти, словно змеи, черные провода. Их кожа блестит в свете огоньков. Я их чувствую на своем теле. Они обвивают меня с ног до головы. Я не подвижен, уже не сопротивляюсь, как раньше. Крепко прижав спасительницу к себе, мы начинаем медленно погружаться в глубь. Мы двигаемся к истине. Огни сопровождают нас затейливым танцем, известный только им. Это не конец.
Снова эта маска и насмешливая улыбка. Мне не страшно, она сейчас со мной, во мне. провода подтянули нас ближе к огромному лицу. Я смотрел прямо на него. Здесь и сейчас я есть. Этого достаточно.
Человек не проронил ни звука. Маска перекусила его хлипкое тело на двое. Кровь забрызгала ее золотое лицо. Маленькие огни и провода подступились к маскеи начали слизывать остатки человека с ее губ.
Вот что делается с том кто…